Платонов Андрей

Возвращение

Андрей Платонович ПЛАТОНОВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Рассказ

Алексей Алексеевич Иванов, гвардии капитан, убывал из армии по демобилизации. В части, где он прослужил всю войну, Иванова проводили, как и быть должно, с сожалением, с любовью, уважением, с музыкой и вином. Близкие друзья и товарищи поехали с Ивановым на железнодорожную станцию и, попрощавшись там окончательно, оставили Иванова одного. Поезд, однако, опоздал на долгие часы, а затем, когда эти часы истекли, опоздал еще дополнительно. Наступала уже холодная осенняя ночь; вокзал был разрушен в войну, ночевать было негде, и Иванов вернулся на попутной машине обратно в часть. На другой день сослуживцы Иванова снова его провожали; они опять пели песни и обнимались с убывающим в знак вечной дружбы с ним, но чувства свои они затрачивали уже более сокращенно, и дело происходило в узком кругу друзей.

Затем Иванов вторично уехал на вокзал; на вокзале он узнал, что вчерашний поезд все еще не прибыл, и поэтому Иванов мог бы, в сущности, снова вернуться в часть на ночлег. Но неудобно было в третий раз переживать проводы, беспокоить товарищей, и Иванов остался скучать на пустынном асфальте перрона.

Возле выходной стрелки станции стояла уцелевшая будка стрелочного поста. На скамейке у той будки сидела женщина в ватнике и теплом платке; она и вчера там сидела при своих вещах и теперь сидит, ожидая поезда. Уезжая вчера ночевать в часть, Иванов подумал было — не пригласить ли и эту одинокую женщину, пусть она тоже переночует у медсестер в теплой избе, зачем ей мерзнуть всю ночь, неизвестно, сможет ли она обогреться в будке стрелочника. Но пока он думал, попутная машина тронулась, и Иванов забыл об этой женщине.

Теперь эта женщина по-прежнему неподвижно находилась на вчерашнем месте. Это постоянство и терпение означали верность и неизменность женского сердца, по крайней мере в отношении вещей и своего дома, куда эта женщина, вероятно, возвращалась. Иванов подошел к ней: может быть, ей тоже не так будет скучно с ним, как одной.

Женщина обернулась лицом к Иванову, и он узнал ее. Это была девушка, ее звали «Маша — дочь пространщика», потому что так она себя когда-то назвала, будучи действительно дочерью служащего в бане, пространщика. Иванов изредка за время войны встречал ее, наведываясь в один БАО, где эта Маша, дочь пространщика, служила в столовой помощником повара по вольному найму.

В окружающей их осенней природе было уныло и грустно в этот час. Поезд, который должен отсюда увезти домой и Машу и Иванова, находился неизвестно где в сером пространстве. Единственное, что могло утешить и развлечь сердце человека, было сердце другого человека.

Иванов разговорился с Машей, и ему стало хорошо. Маша была миловидна, проста душою и добра своими большими рабочими руками и здоровым, молодым телом. Она тоже возвращалась домой и думала, как она будет жить теперь новой, гражданской жизнью; она привыкла к своим военным подругам, привыкла к летчикам, которые любили ее, как старшую сестру, дарили ей шоколад и называли «просторной Машей» за ее большой рост и сердце, вмещающее, как у истинной сестры, всех братьев в одну любовь, и никого в отдельности. А теперь Маше непривычно, странно и даже боязно было ехать домой к родственникам, от которых она уже отвыкла.

Иванов и Маша чувствовали себя сейчас осиротевшими без армии; однако Иванов не мог долго пребывать в уныло-печальном состоянии, ему казалось, что в такие минуты кто-то издали смеется над ним и бывает счастливым вместо него, а он остается лишь нахмуренным простачком. Поэтому Иванов быстро обращался к делу жизни, то есть он находил себе какое-либо занятие или утешение, либо, как он сам выражался, простую подручную радость — и тем выходил из своего уныния. Он придвинулся к Маше и попросил, чтобы она по-товарищески позволила ему поцеловать ее в щеку.

— Я чуть-чуть, — сказал Иванов, — а то поезд опаздывает, скучно его ожидать.

— Только поэтому, что поезд опаздывает? — спросила Маша и внимательно посмотрела в лицо Иванову.

Бывшему капитану было на вид лет тридцать пять, кожа на лице его, обдутая ветрами и загоревшая на солнце, имела коричневый цвет, серые глаза Иванова глядели на Машу скромно, даже застенчиво, и говорил он хотя и прямо, но деликатно и любезно. Маше понравился его глухой, хриплый голос пожилого человека, его темное грубое лицо и выражение силы и беззащитности на нем. Иванов погасил огонь в трубке большим пальцем, нечувствительным к тлеющему жару, и вздохнул в ожидании разрешения. Маша отодвинулась от Иванова. От него сильно пахло табаком, сухим поджаренным хлебом, немного вином — теми чистыми веществами, которые произошли из огня или сами могут родить огонь. Похоже было, что Иванов только и питался табаком, сухарями, пивом и вином. Иванов повторил свою просьбу.

— Я осторожно, я поверхностно, Маша… Вообразите, что я вам дядя.

— Я вообразила уже… Я вообразила, что вы мне папа, а не дядя.

— Вон как… Так вы позволите?

— Отцы у дочерей не спрашивают, — засмеялась Маша.

Позже Иванов признавался себе, что волосы Маши пахнут, как осенние павшие листья в лесу, и он не мог их никогда забыть… Отошедши от железнодорожного пути, Иванов разжег небольшой костер, чтобы приготовить яичницу на ужин для Маши и для себя.

Ночью пришел поезд и увез Иванова и Машу в их сторону, на родину. Двое суток они ехали вместе, а на третьи сутки Маша доехала до города, где она родилась двадцать лет тому назад. Маша собрала свои вещи в вагоне и попросила Иванова поудобнее заправить ей на спину мешок, но Иванов взял ее мешок себе на плечи и вышел вслед за Машей из вагона, хотя ему еще оставалось ехать до места более суток.

Маша была удивлена и тронута вниманием Иванова. Она боялась сразу остаться одна в городе, где она родилась и жила, но который стал теперь для нее почти чужбиной. Мать и отец Маши были угнаны отсюда немцами и погибли в неизвестности, а теперь остались у Маши на родине лишь двоюродная сестра и две тетки, и к ним Маша не чувствовала сердечной привязанности.

Иванов оформил у железнодорожного коменданта остановку в городе и остался с Машей. В сущности, ему нужно было бы скорее ехать домой, где его ожидала жена и двое детей, которых он не видел четыре года. Однако Иванов откладывал радостный и тревожный час свидания с семьей. Он сам не знал, почему так делал, может быть потому, что хотел погулять еще немного на воле.

Маша не знала семейного положения Иванова и по девичьей застенчивости не спросила его о нем. Она доверилась Иванову по доброте сердца, не думая более ни о чем.

Через два дня Иванов уезжал далее, к родному месту. Маша провожала его на вокзале. Иванов привычно поцеловал ее и любезно обещал вечно помнить ее образ.

Маша улыбнулась в ответ и сказала:

— Зачем меня помнить вечно? Этого не надо, и вы все равно забудете… Я же ничего не прошу от вас, забудьте меня.

— Дорогая моя Маша… Где вы раньше были, почему я давно-давно не встретил вас?

— Я до войны в десятилетке была, а давно-давно меня совсем не было…

Поезд пришел, и они попрощались. Иванов уехал и не видел, как Маша, оставшись одна, заплакала, потому что никого не могла забыть: ни подруги, ни товарища, с кем хоть однажды сводила ее судьба. Иванов смотрел через окно вагона на попутные домики городка, который он едва ли когда увидит в своей жизни, и думал, что в таком же подобном домике, но в другом городе, живет его жена Люба с детьми Петькой и Настей, и они ожидают его; он еще из части послал жене телеграмму, что он без промедления выезжает домой и желает как можно скорее поцеловать ее и детей.

Любовь Васильевна, жена Иванова, три дня подряд выходила ко всем поездам, что прибывали с запада. Она отпрашивалась с работы, не выполняла нормы и по ночам не спала от радости, слушая, как медленно и равнодушно ходит маятник стенных часов. На четвертый день Любовь Васильевна послала на вокзал детей — Петра и Настю, чтобы они встретили отца, если он приедет днем, а к ночному поезду она опять вышла сама.

Иванов приехал на шестой день. Его встретил сын Петр; сейчас Петрушке шел уже двенадцатый год, и отец не сразу узнал своего ребенка в серьезном подростке, который казался старше своего возраста. Отец увидел, что Петр был малорослый и худощавый мальчуган, но зато головастый, лобастый, и лицо у него было спокойное, словно бы уже привычное к житейским заботам, а маленькие карие глаза его глядели на белый свет сумрачно и недовольно, как будто повсюду они видели один непорядок. Одет-обут Петрушка был аккуратно: башмаки на нем были поношенные, но еще годные, штаны и куртка старые, переделанные из отцовской гражданской одежды, но без прорех — где нужно, там заштопано, где потребно, там положена латка, и весь Петрушка походил на маленького небогатого, но исправного мужичка. Отец удивился и вздохнул.

Андрей Платонов — Возвращение читать онлайн

Платонов Андрей

Возвращение

Андрей Платонович ПЛАТОНОВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Рассказ

Алексей Алексеевич Иванов, гвардии капитан, убывал из армии по демобилизации. В части, где он прослужил всю войну, Иванова проводили, как и быть должно, с сожалением, с любовью, уважением, с музыкой и вином. Близкие друзья и товарищи поехали с Ивановым на железнодорожную станцию и, попрощавшись там окончательно, оставили Иванова одного. Поезд, однако, опоздал на долгие часы, а затем, когда эти часы истекли, опоздал еще дополнительно. Наступала уже холодная осенняя ночь; вокзал был разрушен в войну, ночевать было негде, и Иванов вернулся на попутной машине обратно в часть. На другой день сослуживцы Иванова снова его провожали; они опять пели песни и обнимались с убывающим в знак вечной дружбы с ним, но чувства свои они затрачивали уже более сокращенно, и дело происходило в узком кругу друзей.

Затем Иванов вторично уехал на вокзал; на вокзале он узнал, что вчерашний поезд все еще не прибыл, и поэтому Иванов мог бы, в сущности, снова вернуться в часть на ночлег. Но неудобно было в третий раз переживать проводы, беспокоить товарищей, и Иванов остался скучать на пустынном асфальте перрона.

Возле выходной стрелки станции стояла уцелевшая будка стрелочного поста. На скамейке у той будки сидела женщина в ватнике и теплом платке; она и вчера там сидела при своих вещах и теперь сидит, ожидая поезда. Уезжая вчера ночевать в часть, Иванов подумал было — не пригласить ли и эту одинокую женщину, пусть она тоже переночует у медсестер в теплой избе, зачем ей мерзнуть всю ночь, неизвестно, сможет ли она обогреться в будке стрелочника. Но пока он думал, попутная машина тронулась, и Иванов забыл об этой женщине.

Теперь эта женщина по-прежнему неподвижно находилась на вчерашнем месте. Это постоянство и терпение означали верность и неизменность женского сердца, по крайней мере в отношении вещей и своего дома, куда эта женщина, вероятно, возвращалась. Иванов подошел к ней: может быть, ей тоже не так будет скучно с ним, как одной.

Женщина обернулась лицом к Иванову, и он узнал ее. Это была девушка, ее звали «Маша — дочь пространщика», потому что так она себя когда-то назвала, будучи действительно дочерью служащего в бане, пространщика. Иванов изредка за время войны встречал ее, наведываясь в один БАО, где эта Маша, дочь пространщика, служила в столовой помощником повара по вольному найму.

В окружающей их осенней природе было уныло и грустно в этот час. Поезд, который должен отсюда увезти домой и Машу и Иванова, находился неизвестно где в сером пространстве. Единственное, что могло утешить и развлечь сердце человека, было сердце другого человека.

Иванов разговорился с Машей, и ему стало хорошо. Маша была миловидна, проста душою и добра своими большими рабочими руками и здоровым, молодым телом. Она тоже возвращалась домой и думала, как она будет жить теперь новой, гражданской жизнью; она привыкла к своим военным подругам, привыкла к летчикам, которые любили ее, как старшую сестру, дарили ей шоколад и называли «просторной Машей» за ее большой рост и сердце, вмещающее, как у истинной сестры, всех братьев в одну любовь, и никого в отдельности. А теперь Маше непривычно, странно и даже боязно было ехать домой к родственникам, от которых она уже отвыкла.

Иванов и Маша чувствовали себя сейчас осиротевшими без армии; однако Иванов не мог долго пребывать в уныло-печальном состоянии, ему казалось, что в такие минуты кто-то издали смеется над ним и бывает счастливым вместо него, а он остается лишь нахмуренным простачком. Поэтому Иванов быстро обращался к делу жизни, то есть он находил себе какое-либо занятие или утешение, либо, как он сам выражался, простую подручную радость — и тем выходил из своего уныния. Он придвинулся к Маше и попросил, чтобы она по-товарищески позволила ему поцеловать ее в щеку.

— Я чуть-чуть, — сказал Иванов, — а то поезд опаздывает, скучно его ожидать.

— Только поэтому, что поезд опаздывает? — спросила Маша и внимательно посмотрела в лицо Иванову.

Бывшему капитану было на вид лет тридцать пять, кожа на лице его, обдутая ветрами и загоревшая на солнце, имела коричневый цвет, серые глаза Иванова глядели на Машу скромно, даже застенчиво, и говорил он хотя и прямо, но деликатно и любезно. Маше понравился его глухой, хриплый голос пожилого человека, его темное грубое лицо и выражение силы и беззащитности на нем. Иванов погасил огонь в трубке большим пальцем, нечувствительным к тлеющему жару, и вздохнул в ожидании разрешения. Маша отодвинулась от Иванова. От него сильно пахло табаком, сухим поджаренным хлебом, немного вином — теми чистыми веществами, которые произошли из огня или сами могут родить огонь. Похоже было, что Иванов только и питался табаком, сухарями, пивом и вином. Иванов повторил свою просьбу.

— Я осторожно, я поверхностно, Маша… Вообразите, что я вам дядя.

— Я вообразила уже… Я вообразила, что вы мне папа, а не дядя.

— Вон как… Так вы позволите?

— Отцы у дочерей не спрашивают, — засмеялась Маша.

Позже Иванов признавался себе, что волосы Маши пахнут, как осенние павшие листья в лесу, и он не мог их никогда забыть… Отошедши от железнодорожного пути, Иванов разжег небольшой костер, чтобы приготовить яичницу на ужин для Маши и для себя.

Ночью пришел поезд и увез Иванова и Машу в их сторону, на родину. Двое суток они ехали вместе, а на третьи сутки Маша доехала до города, где она родилась двадцать лет тому назад. Маша собрала свои вещи в вагоне и попросила Иванова поудобнее заправить ей на спину мешок, но Иванов взял ее мешок себе на плечи и вышел вслед за Машей из вагона, хотя ему еще оставалось ехать до места более суток.

Маша была удивлена и тронута вниманием Иванова. Она боялась сразу остаться одна в городе, где она родилась и жила, но который стал теперь для нее почти чужбиной. Мать и отец Маши были угнаны отсюда немцами и погибли в неизвестности, а теперь остались у Маши на родине лишь двоюродная сестра и две тетки, и к ним Маша не чувствовала сердечной привязанности.

Иванов оформил у железнодорожного коменданта остановку в городе и остался с Машей. В сущности, ему нужно было бы скорее ехать домой, где его ожидала жена и двое детей, которых он не видел четыре года. Однако Иванов откладывал радостный и тревожный час свидания с семьей. Он сам не знал, почему так делал, может быть потому, что хотел погулять еще немного на воле.

Маша не знала семейного положения Иванова и по девичьей застенчивости не спросила его о нем. Она доверилась Иванову по доброте сердца, не думая более ни о чем.

Через два дня Иванов уезжал далее, к родному месту. Маша провожала его на вокзале. Иванов привычно поцеловал ее и любезно обещал вечно помнить ее образ.

Прочитать полностью

:: Читать — Оглавление — Книга «Возвращение» — Платонов Андрей Платонович — ЛитЛайф — книги читать онлайн

Андрей Платонович ПЛАТОНОВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Рассказ

Алексей Алексеевич Иванов, гвардии капитан, убывал из армии по демобилизации. В части, где он прослужил всю войну, Иванова проводили, как и быть должно, с сожалением, с любовью, уважением, с музыкой и вином. Близкие друзья и товарищи поехали с Ивановым на железнодорожную станцию и, попрощавшись там окончательно, оставили Иванова одного. Поезд, однако, опоздал на долгие часы, а затем, когда эти часы истекли, опоздал еще дополнительно. Наступала уже холодная осенняя ночь; вокзал был разрушен в войну, ночевать было негде, и Иванов вернулся на попутной машине обратно в часть. На другой день сослуживцы Иванова снова его провожали; они опять пели песни и обнимались с убывающим в знак вечной дружбы с ним, но чувства свои они затрачивали уже более сокращенно, и дело происходило в узком кругу друзей.

Затем Иванов вторично уехал на вокзал; на вокзале он узнал, что вчерашний поезд все еще не прибыл, и поэтому Иванов мог бы, в сущности, снова вернуться в часть на ночлег. Но неудобно было в третий раз переживать проводы, беспокоить товарищей, и Иванов остался скучать на пустынном асфальте перрона.

Возле выходной стрелки станции стояла уцелевшая будка стрелочного поста. На скамейке у той будки сидела женщина в ватнике и теплом платке; она и вчера там сидела при своих вещах и теперь сидит, ожидая поезда. Уезжая вчера ночевать в часть, Иванов подумал было — не пригласить ли и эту одинокую женщину, пусть она тоже переночует у медсестер в теплой избе, зачем ей мерзнуть всю ночь, неизвестно, сможет ли она обогреться в будке стрелочника. Но пока он думал, попутная машина тронулась, и Иванов забыл об этой женщине.

Теперь эта женщина по-прежнему неподвижно находилась на вчерашнем месте. Это постоянство и терпение означали верность и неизменность женского сердца, по крайней мере в отношении вещей и своего дома, куда эта женщина, вероятно, возвращалась. Иванов подошел к ней: может быть, ей тоже не так будет скучно с ним, как одной.

Женщина обернулась лицом к Иванову, и он узнал ее. Это была девушка, ее звали «Маша — дочь пространщика», потому что так она себя когда-то назвала, будучи действительно дочерью служащего в бане, пространщика. Иванов изредка за время войны встречал ее, наведываясь в один БАО, где эта Маша, дочь пространщика, служила в столовой помощником повара по вольному найму.

В окружающей их осенней природе было уныло и грустно в этот час. Поезд, который должен отсюда увезти домой и Машу и Иванова, находился неизвестно где в сером пространстве. Единственное, что могло утешить и развлечь сердце человека, было сердце другого человека.

Иванов разговорился с Машей, и ему стало хорошо. Маша была миловидна, проста душою и добра своими большими рабочими руками и здоровым, молодым телом. Она тоже возвращалась домой и думала, как она будет жить теперь новой, гражданской жизнью; она привыкла к своим военным подругам, привыкла к летчикам, которые любили ее, как старшую сестру, дарили ей шоколад и называли «просторной Машей» за ее большой рост и сердце, вмещающее, как у истинной сестры, всех братьев в одну любовь, и никого в отдельности. А теперь Маше непривычно, странно и даже боязно было ехать домой к родственникам, от которых она уже отвыкла.

Иванов и Маша чувствовали себя сейчас осиротевшими без армии; однако Иванов не мог долго пребывать в уныло-печальном состоянии, ему казалось, что в такие минуты кто-то издали смеется над ним и бывает счастливым вместо него, а он остается лишь нахмуренным простачком. Поэтому Иванов быстро обращался к делу жизни, то есть он находил себе какое-либо занятие или утешение, либо, как он сам выражался, простую подручную радость — и тем выходил из своего уныния. Он придвинулся к Маше и попросил, чтобы она по-товарищески позволила ему поцеловать ее в щеку.

— Я чуть-чуть, — сказал Иванов, — а то поезд опаздывает, скучно его ожидать.

— Только поэтому, что поезд опаздывает? — спросила Маша и внимательно посмотрела в лицо Иванову.

Бывшему капитану было на вид лет тридцать пять, кожа на лице его, обдутая ветрами и загоревшая на солнце, имела коричневый цвет, серые глаза Иванова глядели на Машу скромно, даже застенчиво, и говорил он хотя и прямо, но деликатно и любезно. Маше понравился его глухой, хриплый голос пожилого человека, его темное грубое лицо и выражение силы и беззащитности на нем. Иванов погасил огонь в трубке большим пальцем, нечувствительным к тлеющему жару, и вздохнул в ожидании разрешения. Маша отодвинулась от Иванова. От него сильно пахло табаком, сухим поджаренным хлебом, немного вином — теми чистыми веществами, которые произошли из огня или сами могут родить огонь. Похоже было, что Иванов только и питался табаком, сухарями, пивом и вином. Иванов повторил свою просьбу.

— Я осторожно, я поверхностно, Маша… Вообразите, что я вам дядя.

— Я вообразила уже… Я вообразила, что вы мне папа, а не дядя.

— Вон как… Так вы позволите?

— Отцы у дочерей не спрашивают, — засмеялась Маша.

Позже Иванов признавался себе, что волосы Маши пахнут, как осенние павшие листья в лесу, и он не мог их никогда забыть… Отошедши от железнодорожного пути, Иванов разжег небольшой костер, чтобы приготовить яичницу на ужин для Маши и для себя.

Ночью пришел поезд и увез Иванова и Машу в их сторону, на родину. Двое суток они ехали вместе, а на третьи сутки Маша доехала до города, где она родилась двадцать лет тому назад. Маша собрала свои вещи в вагоне и попросила Иванова поудобнее заправить ей на спину мешок, но Иванов взял ее мешок себе на плечи и вышел вслед за Машей из вагона, хотя ему еще оставалось ехать до места более суток.

Маша была удивлена и тронута вниманием Иванова. Она боялась сразу остаться одна в городе, где она родилась и жила, но который стал теперь для нее почти чужбиной. Мать и отец Маши были угнаны отсюда немцами и погибли в неизвестности, а теперь остались у Маши на родине лишь двоюродная сестра и две тетки, и к ним Маша не чувствовала сердечной привязанности.

Иванов оформил у железнодорожного коменданта остановку в городе и остался с Машей. В сущности, ему нужно было бы скорее ехать домой, где его ожидала жена и двое детей, которых он не видел четыре года. Однако Иванов откладывал радостный и тревожный час свидания с семьей. Он сам не знал, почему так делал, может быть потому, что хотел погулять еще немного на воле.

Читать онлайн «Возвращение» автора Платонов Андрей Платонович — RuLit

Платонов Андрей

Возвращение

Андрей Платонович ПЛАТОНОВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Рассказ

Алексей Алексеевич Иванов, гвардии капитан, убывал из армии по демобилизации. В части, где он прослужил всю войну, Иванова проводили, как и быть должно, с сожалением, с любовью, уважением, с музыкой и вином. Близкие друзья и товарищи поехали с Ивановым на железнодорожную станцию и, попрощавшись там окончательно, оставили Иванова одного. Поезд, однако, опоздал на долгие часы, а затем, когда эти часы истекли, опоздал еще дополнительно. Наступала уже холодная осенняя ночь; вокзал был разрушен в войну, ночевать было негде, и Иванов вернулся на попутной машине обратно в часть. На другой день сослуживцы Иванова снова его провожали; они опять пели песни и обнимались с убывающим в знак вечной дружбы с ним, но чувства свои они затрачивали уже более сокращенно, и дело происходило в узком кругу друзей.

Затем Иванов вторично уехал на вокзал; на вокзале он узнал, что вчерашний поезд все еще не прибыл, и поэтому Иванов мог бы, в сущности, снова вернуться в часть на ночлег. Но неудобно было в третий раз переживать проводы, беспокоить товарищей, и Иванов остался скучать на пустынном асфальте перрона.

Возле выходной стрелки станции стояла уцелевшая будка стрелочного поста. На скамейке у той будки сидела женщина в ватнике и теплом платке; она и вчера там сидела при своих вещах и теперь сидит, ожидая поезда. Уезжая вчера ночевать в часть, Иванов подумал было — не пригласить ли и эту одинокую женщину, пусть она тоже переночует у медсестер в теплой избе, зачем ей мерзнуть всю ночь, неизвестно, сможет ли она обогреться в будке стрелочника. Но пока он думал, попутная машина тронулась, и Иванов забыл об этой женщине.

Теперь эта женщина по-прежнему неподвижно находилась на вчерашнем месте. Это постоянство и терпение означали верность и неизменность женского сердца, по крайней мере в отношении вещей и своего дома, куда эта женщина, вероятно, возвращалась. Иванов подошел к ней: может быть, ей тоже не так будет скучно с ним, как одной.

Женщина обернулась лицом к Иванову, и он узнал ее. Это была девушка, ее звали «Маша — дочь пространщика», потому что так она себя когда-то назвала, будучи действительно дочерью служащего в бане, пространщика. Иванов изредка за время войны встречал ее, наведываясь в один БАО, где эта Маша, дочь пространщика, служила в столовой помощником повара по вольному найму.

В окружающей их осенней природе было уныло и грустно в этот час. Поезд, который должен отсюда увезти домой и Машу и Иванова, находился неизвестно где в сером пространстве. Единственное, что могло утешить и развлечь сердце человека, было сердце другого человека.

Иванов разговорился с Машей, и ему стало хорошо. Маша была миловидна, проста душою и добра своими большими рабочими руками и здоровым, молодым телом. Она тоже возвращалась домой и думала, как она будет жить теперь новой, гражданской жизнью; она привыкла к своим военным подругам, привыкла к летчикам, которые любили ее, как старшую сестру, дарили ей шоколад и называли «просторной Машей» за ее большой рост и сердце, вмещающее, как у истинной сестры, всех братьев в одну любовь, и никого в отдельности. А теперь Маше непривычно, странно и даже боязно было ехать домой к родственникам, от которых она уже отвыкла.

Иванов и Маша чувствовали себя сейчас осиротевшими без армии; однако Иванов не мог долго пребывать в уныло-печальном состоянии, ему казалось, что в такие минуты кто-то издали смеется над ним и бывает счастливым вместо него, а он остается лишь нахмуренным простачком. Поэтому Иванов быстро обращался к делу жизни, то есть он находил себе какое-либо занятие или утешение, либо, как он сам выражался, простую подручную радость — и тем выходил из своего уныния. Он придвинулся к Маше и попросил, чтобы она по-товарищески позволила ему поцеловать ее в щеку.

— Я чуть-чуть, — сказал Иванов, — а то поезд опаздывает, скучно его ожидать.

— Только поэтому, что поезд опаздывает? — спросила Маша и внимательно посмотрела в лицо Иванову.

Бывшему капитану было на вид лет тридцать пять, кожа на лице его, обдутая ветрами и загоревшая на солнце, имела коричневый цвет, серые глаза Иванова глядели на Машу скромно, даже застенчиво, и говорил он хотя и прямо, но деликатно и любезно. Маше понравился его глухой, хриплый голос пожилого человека, его темное грубое лицо и выражение силы и беззащитности на нем. Иванов погасил огонь в трубке большим пальцем, нечувствительным к тлеющему жару, и вздохнул в ожидании разрешения. Маша отодвинулась от Иванова. От него сильно пахло табаком, сухим поджаренным хлебом, немного вином — теми чистыми веществами, которые произошли из огня или сами могут родить огонь. Похоже было, что Иванов только и питался табаком, сухарями, пивом и вином. Иванов повторил свою просьбу.

— Я осторожно, я поверхностно, Маша… Вообразите, что я вам дядя.

— Я вообразила уже… Я вообразила, что вы мне папа, а не дядя.

— Вон как… Так вы позволите?

— Отцы у дочерей не спрашивают, — засмеялась Маша.

Позже Иванов признавался себе, что волосы Маши пахнут, как осенние павшие листья в лесу, и он не мог их никогда забыть… Отошедши от железнодорожного пути, Иванов разжег небольшой костер, чтобы приготовить яичницу на ужин для Маши и для себя.

Ночью пришел поезд и увез Иванова и Машу в их сторону, на родину. Двое суток они ехали вместе, а на третьи сутки Маша доехала до города, где она родилась двадцать лет тому назад. Маша собрала свои вещи в вагоне и попросила Иванова поудобнее заправить ей на спину мешок, но Иванов взял ее мешок себе на плечи и вышел вслед за Машей из вагона, хотя ему еще оставалось ехать до места более суток.

Маша была удивлена и тронута вниманием Иванова. Она боялась сразу остаться одна в городе, где она родилась и жила, но который стал теперь для нее почти чужбиной. Мать и отец Маши были угнаны отсюда немцами и погибли в неизвестности, а теперь остались у Маши на родине лишь двоюродная сестра и две тетки, и к ним Маша не чувствовала сердечной привязанности.

Иванов оформил у железнодорожного коменданта остановку в городе и остался с Машей. В сущности, ему нужно было бы скорее ехать домой, где его ожидала жена и двое детей, которых он не видел четыре года. Однако Иванов откладывал радостный и тревожный час свидания с семьей. Он сам не знал, почему так делал, может быть потому, что хотел погулять еще немного на воле.

Маша не знала семейного положения Иванова и по девичьей застенчивости не спросила его о нем. Она доверилась Иванову по доброте сердца, не думая более ни о чем.

Через два дня Иванов уезжал далее, к родному месту. Маша провожала его на вокзале. Иванов привычно поцеловал ее и любезно обещал вечно помнить ее образ.

Маша улыбнулась в ответ и сказала:

— Зачем меня помнить вечно? Этого не надо, и вы все равно забудете… Я же ничего не прошу от вас, забудьте меня.

— Дорогая моя Маша… Где вы раньше были, почему я давно-давно не встретил вас?

— Я до войны в десятилетке была, а давно-давно меня совсем не было…

Поезд пришел, и они попрощались. Иванов уехал и не видел, как Маша, оставшись одна, заплакала, потому что никого не могла забыть: ни подруги, ни товарища, с кем хоть однажды сводила ее судьба. Иванов смотрел через окно вагона на попутные домики городка, который он едва ли когда увидит в своей жизни, и думал, что в таком же подобном домике, но в другом городе, живет его жена Люба с детьми Петькой и Настей, и они ожидают его; он еще из части послал жене телеграмму, что он без промедления выезжает домой и желает как можно скорее поцеловать ее и детей.

Любовь Васильевна, жена Иванова, три дня подряд выходила ко всем поездам, что прибывали с запада. Она отпрашивалась с работы, не выполняла нормы и по ночам не спала от радости, слушая, как медленно и равнодушно ходит маятник стенных часов. На четвертый день Любовь Васильевна послала на вокзал детей — Петра и Настю, чтобы они встретили отца, если он приедет днем, а к ночному поезду она опять вышла сама.

Иванов приехал на шестой день. Его встретил сын Петр; сейчас Петрушке шел уже двенадцатый год, и отец не сразу узнал своего ребенка в серьезном подростке, который казался старше своего возраста. Отец увидел, что Петр был малорослый и худощавый мальчуган, но зато головастый, лобастый, и лицо у него было спокойное, словно бы уже привычное к житейским заботам, а маленькие карие глаза его глядели на белый свет сумрачно и недовольно, как будто повсюду они видели один непорядок. Одет-обут Петрушка был аккуратно: башмаки на нем были поношенные, но еще годные, штаны и куртка старые, переделанные из отцовской гражданской одежды, но без прорех — где нужно, там заштопано, где потребно, там положена латка, и весь Петрушка походил на маленького небогатого, но исправного мужичка. Отец удивился и вздохнул.

Возвращение (рассказ) — Википедия с видео // WIKI 2

У этого термина существуют и другие значения, см. Возвращение.

«Возвращение» — рассказ Андрея Платонова. Впервые напечатан в 1946 году в журнале «Новый мир» (№ 10—11) под названием «Семья Иванова», затем существенно переработан автором^[1] и под итоговым названием впервые опубликован посмертно в сборнике Платонова «Рассказы», изданном в 1962 году.

Энциклопедичный YouTube

• 1/3

  Просмотров:

  7 630

  4 876

  2 781

• ✪ Авшаров Ю.М. — Платонов «Возвращение» — 1 часть

• ✪ Возвращение. По одноименному рассказу А.Платонова (1968)

• ✪ Ю.М.Авшаров — Платонов «Возвращение» — 2 часть

Содержание

Сюжет

Только что закончилась Великая Отечественная война. Гвардии капитан Алексей Алексеевич Иванов демобилизуется. На вокзале он познакомился с девушкой Машей, сел вместе с ней на поезд и уехал. Через двое суток поезд прибыл в родной Машин город; Иванов решил побыть с ней ещё пару дней. Потом он поехал к себе домой, где его ждала жена Любовь Васильевна, сын Петя (двенадцати лет) и дочь Настя, которых он не видел уже четыре года. Петя распоряжается всем хозяйством, отец робеет перед собственным сыном. Алексей чувствует, что он не может полноценно радоваться своему возвращению, он чувствует между собой и своей семьёй непреодолимую преграду. Ещё он узнаёт, что пока он воевал, его жене и детям всячески помогал некий Семён Евсеевич, у которого немцы убили жену и детей. Алексей Алексеевич начинает подозревать свою жену в измене. Ночью Иванов пытается объясниться с женой, Любовь Васильевна рассказывает мужу, что ждала она только его, что избегала близости других мужчин, что между ней и Семёном Евсеевичем ничего не было. Это объяснение переросло в крупную ссору, и как оказалось, за ходом этой перепалки, между мужем и женой, наблюдал Петя. Ему стало жалко мать, он заступился за неё и высказал отцу всё, что он о нём думает. Алексей Алексеевич был потрясён услышанным: «Вот сукин сын какой!» — размышлял он о сыне. На следующий день Алексей отправился на вокзал и сел на поезд, он хотел уехать к Маше, своей фронтовой знакомой. Проезжая переезд рядом со своим домом, Алексей увидел, как за поездом бегут его дети. Иванов сходит с поезда.

Реакция в критике

Публикация «Семьи Ивановых» вызвала резкие нападки советской литературной критики: главный редактор «Литературной газеты» Владимир Ермилов на страницах назвал рассказ «гнуснейшей клеветой на советских людей», а председатель правления Союза писателей Александр Фадеев на страницах газеты «Правда» — «выползшей на страницы печати обывательской сплетней»^[1]. После этого возможность печатать свои произведения была для Платонова закрыта.

Художественные особенности рассказа

Рассказ принадлежит к числу ключевых произведений Платонова, отражающих стержневой в его творчестве сюжетный мотив возвращения^[2], причём, что характерно для Платонова, — возвращения, отменяемого новым уходом (и, в данном случае, новым возвращением)^[3]. Другой принципиальный для Платонова мотив, нашедший отражение в рассказе, — мотив отвыкания и привыкания^[1].

Театральные постановки

В 2005 году фестиваль «Черешневый лес» закрывался спектаклем МХТ им. А. П. Чехова по этому рассказу, широко обсуждавшимся в прессе. Ранее тот же режиссёр Ю. Ерёмин ставил этот спектакль в театре им. Пушкина^[4].

Примечания

Романы	Чевенгур Счастливая Москва Македонский офицер
Повести
Рассказы	Чульдик и Епишка Маркун Антисексус Ямская слобода Государственный житель Усомнившийся Макар Такыр Третий сын Бессмертие В прекрасном и яростном мире Фро Июльская гроза Родина электричества Никита Семья Иванова (Возвращение) Под небесами родины (сборник) Одухотворённые люди (сборник) Рассказы о Родине (сборник) Броня (сборник) В сторону заката солнца (сборник) Песчаная учительница
Пьесы	Дураки на периферии Высокое напряжение 14 красных избушек Ученик Лицея
Другое	другое: Голубая глубина (сборник стихов) Че-Че-О (очерк)

Эта страница в последний раз была отредактирована 2 мая 2020 в 17:13.

Рассказ «Возвращение» Очень краткое и Подробное содержание

Андрей Платонов
Рассказ «Возвращение» Краткое содержание

В своем небольшом произведении под названием «Возвращение» Андрей Платонов попытался осмыслить тему влияния войны на человеческие судьбы, на семейные взаимоотношения, на понимание и отчуждение близких людей. Переход от военной жизни к мирной нередко сопровождается проблемами, которые невозможно быстро и правильно решить. Адаптация у многих фронтовиков после окончания Великой Отечественной происходила тяжело и не всегда удавалась – не всем хватало терпимости, возможности принять горькую правду и приспособиться к сложившимся реалиям.

Очень краткий пересказ рассказа «Возвращение»

После окончания войны капитан Алексей Иванов держит путь домой. На одном из вокзалов он сводит тесное знакомство с молоденькой девушкой Машей, и они решают отправиться в город, где та проживает. Через два дня пара расстается, и Алексей, наконец, добирается до своего дома, где его ждут жена Люба и двое детишек. Увидев, как одиннадцатилетний сын по-взрослому управляется с хозяйством, фронтовик даже немного теряется перед ним. Между родными людьми возникает недопонимание. К тому же Алексей узнает, что в его отсутствие домочадцам помогал некий Семен Евсеевич – человек, у которого война отняла близких. Иванов подозревает жену в измене. Однако Любовь Васильевна уверяет, что была верна воевавшему на фронте мужу. За мать вступается Петя и высказывается отцу, все, что он о нем думает. Оскорбленный мужчина решает покинуть родных и уехать к Маше, но сев на поезд и увидав, как за составом бегут его дети, спрыгивает на ходу.

Список действующих лиц и характеристика героев рассказа «Возвращение»

Среди главных героев рассказа:

1. Алексей Иванов – тридцатипятилетний мужчина, гвардии капитан, вернувшийся домой после войны.
2. Любовь Васильевна – супруга Иванова, простая, добрая женщина.
3. Петя – одиннадцатилетний сын Ивановых, не по годам взрослый.

Прочие персонажи:

1. Семен Евсеевич – вдовец, потерявший на войне семью, отзывчивый человек.
2. Маша – добрая, простая, миловидная девушка двадцати лет, мимолетное увлечение Иванова, но запах её волос он никогда не сможет забыть.
3. Настя – пятилетняя дочь Ивановых.

Краткое содержание рассказа «Возвращение» подробно

Гвардии капитан Алексей Алексеевич Иванов возвращается домой после победы. На железнодорожной станции он ожидает своего поезда и случайно сталкивается с девушкой по имени Маша, с которой пересекался во время войны.

Они разговорились, и капитан узнает, что Маша так же, как и он, возвращается на родину и не представляет, что ее ожидает в новой непривычной мирной жизни. Оба ощущают себя «осиротевшими без армии» и понимают друг друга с полуслова. В порыве чувств Алексей просит у Маши разрешения поцеловать ее в щечку, и она дозволяет.

Двое суток Иванов с Машей проводят в дороге, пока девушке не приходит пора выходить на своей станции. Алексей решает сойти с поезда вместе с ней и еще на день-другой отложить возвращение домой. Маша не против, из близких у нее почти никого не осталось. А вот мужчину дома ждут жена и двое детей, но он не рассказывает об этом девушке, да и она из-за своей скромности не интересуется семейным положением Иванова. Маша просто доверилась Алексею. Через два дня молодые люди расстаются, и Иванов уезжает в родные места, но обещает помнить образ Маши вечно, хотя девушка настаивает забыть её. Она просто отпускает его.

Алексея на станции родного города вместо жены встречает сын Петя, показавшийся отцу взрослее своего возраста. Любовь Васильевна, которая отпрашивалась с работы специально, чтобы не пропустить приезд мужа, выбегает к нему на крыльцо и супруги крепко обнимаются. Маленькая дочка Настя не помнит отца, и при его появлении в доме начинает плакать от страха, но Петрушка успокаивает ее.

Во время подготовки к застолью Алексей ловит себя на мысли, насколько все изменилось в его доме, как все стало каким-то чужим. Наблюдая за сноровистыми действиями сынишки, Иванов очень удивляется, как ловко, по-взрослому у того все получается, а рассуждения кажутся по-стариковски мудрыми. Любовь Васильевна отвыкла от мужа и как будто стесняется его.

Со слов супруги Алексей узнает, что та трудится на кирпичном заводе, у прессовального станка. Работы так много, что она видит детей только по ночам. С приездом мужа Люба надеется, что станет легче, и он примет на себя многие обязанности по хозяйству и по воспитанию детей. Алексей ощущает: что-то мешает ему радоваться возвращению домой, он не ведает, сколько бед пришлось пережить семье в военное время.

За обедом отец замечает, что Петя съел меньше всех, но зато подобрал все крошки со стола и высыпал их себе в рот. Мальчик объясняет это тем, что ему хочется, чтобы остальным досталось больше еды. Настя заворачивает кусок пирога в салфетку и откладывает его для некоего дяди Семена. Алексей узнает, что в его отсутствие в дом периодически приходит Семен Евсеевич – одинокий пожилой мужчина, потерявший в войну всю свою семью. В доме Ивановых несчастный отогрелся душой, ему нравится играть с детьми и баловать их при первой возможности. Эти сведения приводят Алексея в смятение, он чувствует в душе уколы ревности.

Как только дети уснули, супруги принимаются выяснять отношения. Алексей выпытывает у жены, как она прожила все эти годы без него и какие у нее отношения с Семеном Евсеевичем. От звука родительских голосов просыпается Петя и начинает подслушивать разговор взрослых.

Любовь Васильевна признается, что не изменяла мужу, однако Алексей не может отделаться от своих подозрений и поверить, что чужой мужчина может быть просто добрым по отношению к его семье. Рассерженный Иванов презрительно называет «благодетеля» Сенькой-Евсейкой. Петрушке становится жалко мать, он помнит, как тяжело ей было содержать детей, и только при поддержке и участии Семена Евсеевича женщине удалось справиться с трудностями.

Потом Любовь Васильевна все-таки рассказывает, как она однажды от отчаяния сошлась с инструктором райкома, но не почувствовав радости от этой близости, позже пожалела о произошедшем.

Оскорбленный Алексей о своих изменах умалчивает и заявляет, что после такого вероломства он не может оставаться в семье. Петя не выдерживает и встревает в разговор. Мальчик укоряет отца за жестокость, ведь из-за него мать проплакала всю войну и продолжает плакать сейчас. Подросток призывает родителей спокойно жить дальше, а не ругаться.

Однако на следующее утро Алексей решает уехать к Маше и начать все с чистого листа. Когда Петрушка просыпается, то в доме кроме него только Настя. Мать ушла на работу, а отец уже находился в это время на вокзале, где успел позавтракать и выпить водки.

Когда поезд тронулся, Алексей выходит в тамбур и замечает бегущих за составом детей, в которых узнает своих Петю и Настю. Мужчина чувствует жар в груди, бросает вещевой мешок на землю и сходит на песчаную дорожку.

Кратко об истории создания произведения «Возвращение»

Рассказ был впервые опубликован в 1946 году в журнале «Новый мир». Первоначально носил название «Семья Иванова». Позже сочинение было существенно переработано и как «Возвращение» напечатано заново в 1962 году – это было издание посмертного сборника рассказов писателя.

Возвращение и другие истории Андрея Платонова

Платонов окудукча, Толстой ве Достоевский beğenmemeye başladım. Sadece insan üzerine değil, tabiatın ve eşyanın ruhu üzerine en güzel cümleleri Platonov’dan okudum.

«reevrelerindeki sonbahar doğasına yılgın, узуцю бир хава хакимди о саат. Машаи да иванову да бурадан эверине гётюрмеси герекен трен гри бошлуйсун ким билир нересиндиексы берут айсайки данимакияйсырэдиси-эйджеки дзюдзюйдзюйдзюйсигудиы джейлбэкиртяшуйбюроиндустрия ирландские волынки и др.»(с.84)

Китап» Kum Öğretmeni «öyküsüyle açılıyor. Büyük bir roman olabilec

Platonov okudukça, Толстой в ве Достоевский, Бешенмейе Бешладым, Зюйлену Зайцзинэзинэдзюдзюйенэсюэзенэдзюйзенэдзюйзенэдзюйзенэдзюйнэдзюйзенэдзюйзенэдзюйзенэдзюйанэзюену зюенезенуизанэдзюйнзинэдзюйену Зайнсайену Зайнсюдзюйнэдзюйену Зайнсюдзюанэдзюйзенэдзюйанэдзюйзенэдзюйанэдзюйанэдзюенуизенуизен это имя в семье: (с.84)

. okudum.

«reevrelerindeki sonbahar doğasına yılgın, üzücü bir hava hakimdi o saat. Машайи да иванову да бурадан евлерин гётюрмеси герекен трэн гри бошлунун ким билир нересиндейди шимди. İnsanın
yüreğini avutup şenlendirebilecek tek şey başka bir insanın yüreğiydi.»(с.84)

Китап» Kum Öğretmeni «öyküsüyle açılıyor. Büyük bir roman olabilecek kadar güçlü bir čekirdeğe sahip öykü bu. Кум Öğretmeni»tıpkı «Kumların Kadını» Gibi dünya edebiyatının бир mücevheri olabilirdi.

«Потудань Nehri» tıpkı бир Кен Паркер öyküsü Gibi Sadece okunmayan в том же Zamanda izlenen, Kalbe dokunan, Нэфис бир Oyku. Bir SURE sonra yeniden в sonra yeniden okumak istiyorum.

«Röp Rüzgârı» günümüzün ve tüm zamanların sorunu olan faşizmi anlatan evrensel bir öykü. Aynı zamanda faşizmi konu alan her öykü gibi korkunç. Bir daha okumayı düşünmüyorum. Öyle acı.

«Dönüş» ise çok tuhaf bir öykü, önemli karakterlerin bazen sinir eden bazen duygulandıran davranışları var.

«Yuşka» ve «Üçüncü Oğul» hüzünlü öyküler. Özellikle «Yuşka» çok etkileyici, bittiğinde gözlerim doldu.

«Fro» öyküsünün kahramanı Frosya ise bir odaya kapatılan âşık bir kuş gibi sağa sola çarpıp duruyor, kanatları parçalanıyor ve biz de onunla, onun yalnıürürürür on….Bilmiyorum, böyle bir sevmek olabilir mi? Çırpınan bir ruhun öyküsü: «Белые апартаменты, белые яки ики капик дэриндейди, севмек ве колламак герекмезди ону, буна каршын ялызыка бир тек билийы ийыыы йапы йы кйы и йы кыы йы кğй йы кğйы кapй».

«Никита» и окуркен акьюма бююк язар Самед Беренги Гелди. İyi insan olmak üzerine, soran, sorgulayan çocuklar yetiştirmek üzerine düşündüm. Отвечает на ее вопрос о том, что я хочу знать, когда я делаю это, когда я говорю, о чем я говорю, и о том, что я говорю, и о другом, и о другом, и о другом, и о другом, и о другом.(Аслында «бербат» желчи, в которой я живу, когда я делаю это, я хочу сказать, что я не знаю, что такое «я люблю тебя»). Aptalca şeyler yazan aklı kıt, hayali kıt çocuk kitabı yazarlarına bu öyküyü önereceğim. Чюнкю Чок Гюзель Кюмелер, Чок Анемли Хаят Дерслери Вар Бу Эйкюде: «Никита Дюшюнчелере Далды. olmayan editöre teşekkür etmek isterim.Dönüş, tıpkı, «Can», «Muhteşem Vahşi Dünya» ve «venevengur» kitaplarında olduğu gibi standartların çok üzerinde enfes bir çeviri.

Возвращение и другие истории Андрея Платонова

Платонов окудукча, Толстой ве Достоевский beğenmemeye başladım. Sadece insan üzerine değil, tabiatın ve eşyanın ruhu üzerine en güzel cümleleri Platonov’dan okudum.

«reevrelerindeki sonbahar doğasına yılgın, узуцю бир хава хакимди о саат. Машаи да иванову да бурадан эверине гётюрмеси герекен трен гри бошлуйсун ким билир нересиндиексы берут айсайки данимакияйсырэдиси-эйджеки дзюдзюйдзюйдзюйсигудиы джейлбэкиртяшуйбюроиндустрия ирландские волынки и др.»(с.84)

Китап» Kum Öğretmeni «öyküsüyle açılıyor. Büyük bir roman olabilec

Platonov okudukça, Толстой в ве Достоевский, Бешенмейе Бешладым, Зюйлену Зайцзинэзинэдзюдзюйенэсюэзенэдзюйзенэдзюйзенэдзюйзенэдзюйнэдзюйзенэдзюйзенэдзюйзенэдзюйанэзюену зюенезенуизанэдзюйнзинэдзюйену Зайнсайену Зайнсюдзюйнэдзюйену Зайнсюдзюанэдзюйзенэдзюйанэдзюйзенэдзюйанэдзюйанэдзюенуизенуизен это имя в семье: (с.84)

. okudum.

«reevrelerindeki sonbahar doğasına yılgın, üzücü bir hava hakimdi o saat. Машайи да иванову да бурадан евлерин гётюрмеси герекен трэн гри бошлунун ким билир нересиндейди шимди. İnsanın
yüreğini avutup şenlendirebilecek tek şey başka bir insanın yüreğiydi.»(с.84)

Китап» Kum Öğretmeni «öyküsüyle açılıyor. Büyük bir roman olabilecek kadar güçlü bir čekirdeğe sahip öykü bu. Кум Öğretmeni»tıpkı «Kumların Kadını» Gibi dünya edebiyatının бир mücevheri olabilirdi.

«Потудань Nehri» tıpkı бир Кен Паркер öyküsü Gibi Sadece okunmayan в том же Zamanda izlenen, Kalbe dokunan, Нэфис бир Oyku. Bir SURE sonra yeniden в sonra yeniden okumak istiyorum.

«Röp Rüzgârı» günümüzün ve tüm zamanların sorunu olan faşizmi anlatan evrensel bir öykü. Aynı zamanda faşizmi konu alan her öykü gibi korkunç. Bir daha okumayı düşünmüyorum. Öyle acı.

«Dönüş» ise çok tuhaf bir öykü, önemli karakterlerin bazen sinir eden bazen duygulandıran davranışları var.

«Yuşka» ve «Üçüncü Oğul» hüzünlü öyküler. Özellikle «Yuşka» çok etkileyici, bittiğinde gözlerim doldu.

«Fro» öyküsünün kahramanı Frosya ise bir odaya kapatılan âşık bir kuş gibi sağa sola çarpıp duruyor, kanatları parçalanıyor ve biz de onunla, onun yalnıürürürür on….Bilmiyorum, böyle bir sevmek olabilir mi? Çırpınan bir ruhun öyküsü: «Белые апартаменты, белые яки ики капик дэриндейди, севмек ве колламак герекмезди ону, буна каршын ялызыка бир тек билийы ийыыы йапы йы кйы и йы кыы йы кğй йы кğйы кapй».

«Никита» и окуркен акьюма бююк язар Самед Беренги Гелди. İyi insan olmak üzerine, soran, sorgulayan çocuklar yetiştirmek üzerine düşündüm. Отвечает на ее вопрос о том, что я хочу знать, когда я делаю это, когда я говорю, о чем я говорю, и о том, что я говорю, и о другом, и о другом, и о другом, и о другом, и о другом.(Аслында «бербат» желчи, в которой я живу, когда я делаю это, я хочу сказать, что я не знаю, что такое «я люблю тебя»). Aptalca şeyler yazan aklı kıt, hayali kıt çocuk kitabı yazarlarına bu öyküyü önereceğim. Чюнкю Чок Гюзель Кюмелер, Чок Анемли Хаят Дерслери Вар Бу Эйкюде: «Никита Дюшюнчелере Далды. olmayan editöre teşekkür etmek isterim.Dönüş, tıpkı, «Can», «Muhteşem Vahşi Dünya» ve «venevengur» kitaplarında olduğu gibi standartların çok üzerinde enfes bir çeviri.

изданий Андрея Платонова «Возвращение и другие истории» Издания Андрея Платонова «Возвращение и другие истории»

Опубликовано 26 февраля 1999 г. от Harvill Press

Мягкая обложка, 240 страниц

ISBN:

1860465161 (ISBN13: 9781860465161)

Язык издания:

английский

Средний рейтинг:

4.37 (127 оценок)

Ошибка рейтинговой книги. Обновите и попробуйте снова.

Оцените эту книгу

Очистить рейтинг

Опубликовано 2009 Метис Яйнджылык

Мягкая обложка, 168 страниц

Язык издания:

турецкий

Средний рейтинг:

4.43 (100 оценок)

Ошибка рейтинговой книги. Обновите и попробуйте снова.

Оцените эту книгу

Очистить рейтинг

Опубликовано 25 мая 2009 г. от Harvill Press

Мягкая обложка, 240 страниц

ISBN:

1846553385 (ISBN13: 9781846553387)

Язык издания:

английский

Средний рейтинг:

4.33 (3 оценки)

Ошибка рейтинговой книги. Обновите и попробуйте снова.

Оцените эту книгу

Очистить рейтинг

Средний рейтинг:

0.0 (0 оценок)

Ошибка рейтинговой книги.Обновите и попробуйте снова.

Оцените эту книгу

Очистить рейтинг

Опубликовано 10 июля 2014 г. Vintage Digital

Kindle Edition, 240 страниц

Язык издания:

английский

Средний рейтинг:

3.00 (1 рейтинг)

Ошибка рейтинговой книги. Обновите и попробуйте снова.

Оцените эту книгу

Очистить рейтинг

Опубликовано 1975 Чительник

Твердый переплет, 350 страниц

Средний рейтинг:

0.0 (0 оценок)

Ошибка рейтинговой книги. Обновите и попробуйте снова.

Оцените эту книгу

Очистить рейтинг

Опубликовано 10 июля 2014 г. Vintage Digital

электронная книга

ISBN:

1448104599 (ISBN13: 9781448104598)

Средний рейтинг:

0.0 (0 оценок)

Ошибка рейтинговой книги. Обновите и попробуйте снова.

Оцените эту книгу

Очистить рейтинг

С возвращением. Подождите, пока мы войдем в вашу учетную запись Goodreads.

,

الأشباح от Андрея Платонова

Отопление никогда не работало в моей квартире. Я щелкнул переключателями, я прочитал руководства, я повернул циферблаты, я раздраженно вычеркнул неодушевленные предметы … ничего. Вы когда-нибудь испытывали бездушные зимы северной Англии? Иногда я сижу на диване в гостиной, пытаясь вести себя как цивилизованный человек. И я буду фантазировать о том, как оторвать замерзшую кожу с моего лица, как о реструктуризации ледяной скульптуры. Конечно, я никогда этого не делаю, потому что мои пальцы настолько холодные, что я не могу их двигать.Поэтому большую часть времени я прячусь в своей спальне. Я оберну плотное одеяло вокруг себя, выкурю теплые сигареты и выживу в относительном комфорте. Однако несколько дней назад я заболел. У меня хорошая иммунная система, но на этот раз она меня подвела. Что-то вошло, и это меня ненавидело. Это началось вечером, когда я поняла, что могу стоять, но не могла ходить. Не большая потеря, подумала я. Но затем тонкая вода начала непрерывно литься из моих глаз и носа. И я дрожала, стуча зубами, как консервная банка, полная монет.

На следующий день мне было трудно оставаться в сознании. Я открою глаза, и они сразу начнут закрываться, несмотря на мою волю. За один или два периода, когда я не спал, я обнаружил, что люди пытались общаться со мной. Мой телефон загорелся. Мой брат вошел в мою комнату. Я смотрел все это бесстрастно. Ничто не имело значения для меня — ни еда, ни люди — кроме тепла. Я посмотрел на радиатор. Это проигнорировало меня. В разгар деморализующего холода и болезни мое сознание было сведено к некоему неандертальскому состоянию, в результате чего я лишь смутно осознавал себя как самого себя.Я больше не был сложным. Я был основным. Я мысленно потирал две палки вместе. Кошка, должно быть, что-то почувствовала. Он бродил по кровати, издавая ужасные хриплые звуки, прежде чем прыгнуть мне на грудь и лечь. Я был уверен, что он собирается съесть меня или высосать ту маленькую жизнь, которую я оставил без меня. Если я отгоню его от него, он уйдет, только чтобы вернуться через мгновение, в надежде, что я сейчас слишком слаб, чтобы сопротивляться.

К третьему дню я начал возвращаться к себе. Самым убедительным признаком выздоровления является то, что я взял книгу с тумбочки.Это была душа Андрея Платонова. Я обычно выбираю тщательно, но этот выбор был о том, что было ближе к руке. В любом случае, как я читал, странная вещь произошла. Я начал наслаждаться. Радость заползла обратно в мое сердце, словно подросток, крадущийся дома после комендантского часа. Только с силой или здоровьем я мог испытывать радость или интерес к чему-либо, кроме тепла. Я полностью не забыл про холод, но он отступил и спрятался в глубине моего сознания, сосредоточившись на Назаре Чагатаеве и на испытаниях джанской нации где-то в азиатской пустыне.В самом деле, чем дальше я углублялся в историю, тем больше осознавал, что, пока я лежал в постели, не зная о мире, рядом со мной лежал роман, так сказать, о преодолении страданий [хотя и очень больше страданий, чем у меня, конечно] и жизни. И, снова будучи счастливым, я мог улыбнуться одному из маленьких чудесных совпадений, которые жизнь время от времени подбрасывает.

«Все в существующем мире казалось ему странным; как будто мир был создан для какой-то короткой насмешливой игры.Но эта игра в воображение тянулась долго, целую вечность, и никому больше не хотелось смеяться ».

Роман начинается в России, когда Чагатаев посещает вечеринку, закончив обучение в местном университете. Тон меланхоличный, с акцентом на оставление привычных вещей позади. Назар сам меланхоличный тип; он, как нам говорят, молодой человек с «чистыми глазами», которые передают своего рода «мрачную доброту». Эта доброта, эта чувствительность приводят его к тому, чтобы приблизиться и попытаться утешить женщину средних лет по имени Вера, которой нет на кого еще обращают внимание.В этом виден один из определяющих аспектов его характера и одна из главных тем романа, которая представляет интерес к «ненужным» или забытым вещам. Например, в детстве мать Чагатаева оставила его на произвол судьбы, что привело к его убежищу в России; У Веры также есть дочь, Ксения, чей отец снял; и как только Чагатаев возвращается на свою родину, в пустыню, он сталкивается со всевозможными заброшенными вещами, включая верблюда, стада овец и, конечно же, джанцев.

Цель Чагатаева — «построить счастье», чтобы, как отмечалось в моем мелодраматическом вступлении, сделать кочевое племя джан, к которому он принадлежит, охватить жизнь. Единственная проблема с этим заключается в том, что они, я бы сказал, самая жалкая группа людей, которых я когда-либо встречал в романе. И я прочитал почти все произведения Сэмюэла Беккета. Извлеченные из беглецов, истощенных рабов и сирот; кормили и давали работу всего несколько недель в году; и, по большей части, оставили бродить в условиях крайней нищеты.Я говорю бродить, но большинство слишком больны, чтобы двигаться. Они совершенно нищие, не имеющие ничего, даже безумия, потому что безумие требует энергии, как и счастье. В какой-то момент Чагатаев сталкивается со своей измученной матерью, которая согнулась, ее лицо почти до земли. Она не узнает своего сына и не испытывает любви или облегчения, или даже шока или удивления, когда он представляет себя. Она, как и вся остальная часть джана, вошла в состояние почти животного. Также как я [!] Зимует в моей лихорадке, у них нет внутренней жизни.Они существуют, и это все; Перефразируя Платонова, они не живут, просто еще не умерли.

Слово Джан означает, как нам говорят, душу или дорогую жизнь. Как и во многих русских романах, состояние и значение человеческой души и то, что действительно составляет душу, играет центральную роль в творчестве Платонова. Чагатаев жаждет, чтобы его люди приняли жизнь, начали жить осмысленным существованием, и он встревожен, что Джан не может или не будет этого делать. Действительно, он почти обвиняет их в лени.Горе легко, думает он. Но он приходит к пониманию, что тело нуждается в питании, чтобы душа могла функционировать, и счастье расцветало. Поэтому средний раздел книги посвящен его попыткам накормить племя, что приводит к одному из самых необычных отрывков в литературе, где он лежит на земле, побуждая злобных птиц клевать и пытаться убить его, чтобы он мог застрелить их ради еды. Однажды питаясь, однако, Дззан рассеивается. Новая сила и жизненная сила вселили в них оптимизм, надежды, мечты и желания, но эти мечты и т. Д. Не вписываются в представления Чагатаева о людях.Конечно, они приняли жизнь, но сделали это своего рода эгоистичным, в некотором смысле, гедонистическим образом.

Тем не менее, в конце концов, племя возвращается, и именно здесь, я думаю, читатель понимает, что Платонов, или, по крайней мере, Чагатаев, подразумевает под душой. В романе много материала о перемещении и изгнании, в частности, главного героя, вынужденного покинуть свою родную страну, что, конечно же, согласуется с вышеупомянутой темой отказа, но также предполагает важность человеческого взаимодействия. , семья и общество.Чагатаев пользовался благами сообщества в России, ему разрешили жить, учиться и работать; в одиночестве, в пустыне, это было бы невозможно. Более того, в его желании жениться на Вере, которая беременна ребенком другого мужчины, когда он встречает ее, видно, какое значение он придает построению отношений, заботе друг о друге, совместной работе, жертвоприношению друг для друга и т. Д. , Таким образом, это здоровая душа, которая смотрит за пределы себя, хочет жить, заниматься и работать с другими людьми.Это счастье … а, если хотите, коммунистическое счастье. [На самом деле можно увидеть Душу как притчу о правильном и неправильном, здоровом и нездоровом образе жизни, в соответствии с которым страдание, на которое ссылается Платонов, не буквальное или физическое, а, так сказать, духовное]. Ведь роман заканчивается: Чагатаев знал, что помощь может прийти к нему только от другого человека.

Вы, я уверен, вы уделите особое внимание конкретному слову в предыдущем абзаце. Грязное слово. Коммунизм.Я всегда удивляюсь, когда работы Платонова называют просталинскими. Если вы читали «Яму Фонда», которая посвящена коллективизации и голоду российского крестьянства, вы поймете, насколько нелепы эти заявления. Но это не значит, что автор не был прокоммунизмом. Два — сталинизм и коммунизм — не одно и то же. Возможно, я ошибаюсь, но Душа поразила меня тем, что защищала коммунистические принципы, то есть разделение труда, владение собственным трудом, важность сообщества над человеком и т. Д.Однако совершенно ясно, что Платонов не защищал жестокость или диктатуру. Действительно, в романе есть тиран, ханский Хива, против которого восстает Джан и который ударил меня как, возможно, замену Сталина. Более того, Сталин однажды сказал, что смерть — это решение всех проблем, и я не думаю, что это совпадение, что самый злодейский персонаж в романе, Нур Мухаммед, кажется, живет по этому принципу, радостно считая Джана, когда они умереть, надеясь на их смерть, потому что это будет значить для него больше.Так что да, Иосифа Сталина часто называют по имени в «Душе» и называют любящим отцом, отцом всех брошенных людей, но я хотел бы предположить, что во всем этом есть и намек на иронию, особенно когда вы Считайте, что у российского лидера было такое низкое мнение о Платонове. Мразь, как он его называл.

alexxlab

Все записи автора: alexxlab

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт